Датский художник украинского происхождения Сергей Святченко и его творческое кредо

18

січня

2018

После успешных вернисажей в Нью-Йорке, Берлине, Барселоне, Мадриде, Монреале, Роттердаме, Тронхейме и Лиме Международная выставка Weird Collage Show впервые пройдет в Лондоне. Событие состоится с 01 по 11 февраля 2018 года. В выставке примут участие 25 арт-представителей из разных стран.

Чем знаменательно это событие для Украины и Издательства ArtHuss, в частности. Один из участников лондонского проекта — художник Сергей Святченко, который более двадцати лет живёт и работает в Дании, но поддерживает творческие контакты в Украине. Так в апреле этого года запланирован его арт-проект в Киеве и Ужгороде, а так же выход в свет его биографического арт-издания в ArtHuss совместно с датскими коллегами.

Ресурс Vulgaris опубликовал интервью с Сергеем Святченко, которым мы делимся с вами.

Вы родились в Украине и первую половину своей жизни провели там, прежде чем переехать в Данию в 1990 году. Накладывает ли на работу отпечаток советских культурных ограничений? Видите ли вы свое воспитания в искусстве, которое создаете?

Иногда ограничения могут оказывать положительный эффект на творчество. Это словно вызов. И да, мое воспитание заключается в довольно хорошем культурном образовании, возможно одностороннем, но все же хорошем. Мое поколение было свободным от сталинской диктатуры, и период брежневской стагнации не мешал жизни человека. А затем началась перестройка.

Что заставило вас покинуть родину, и почему вы выбрали именно Данию?

Я был очень вдохновлен культурной свободой после перестройки в тогдашнем Советском Союзе. Я был одним из основателей Центра современного искусства в Киеве и куратором многих выставок современного украинского искусства, включая ретроспективы вместе с новыми художниками. Некоторые из выставок были показаны в Дании как часть культурного обмена, а в 1990 году я получил грант в одной из художественных школ, где можно было работать и преподавать. Это послужило поводом для переезда, но позже я стал тесно связанным с искусством этой страны и так и остался в Дании. Теперь это тоже моя страна.

Как выглядит ваш творческий процесс?

Когда я делаю коллаж, я включаю музыку, сажусь, беру свои любимые японские ножницы и приступаю к работе. Это даже не работа – это момент жизни, которым я наслаждаюсь. Я никогда не борюсь с собой, когда дело касается творчества. Для меня является легким выбором все то, что должно остаться, а что следует исключить. Я могу сделать коллаж где угодно. В прошлый раз я сделал это, когда рядом был мой внук. После совместной работы он стал спокойным и сонным, что поразило его родителей. Когда я рисую, я также включаю музыку, снимаю одежду и надеваю рабочую форму. Да, это работа. Вид большого белого холста ставит меня в тупик. Все ли закончено? Это сделал я? Это то, что я хотел сделать?

У вас большая коллекция ваших прошлых работ. Вы сами замечаете эволюцию в интересе или фокусе тех или иных тем с течением времени?

В начале 80-х моя аудитория была советскими интеллектуалами. В 90-х в Дании мои работы были довольно необычными для аудитории, взращённой на искусстве движения CoBrA. А вот с интернет-популяризацией аудитория становится более широкой.

Вы повторно используете некоторые элементы в разных частях. Может у вас есть своя база данных?

Да, я архивирую свои изображения и фотографии.

Подходите ли вы к каждой работе дискретно или вы находите набор общих тем в конкретных сериях или даже периодах времени?

Я работаю с сериями, но лишь немногие остались «живыми». Иногда я пытаюсь вернуться к определенной, но это никогда не заканчивается так хорошо, как мне хотелось бы. Балансирование между средами заставляет меня работать.

Большая часть вашей профессиональной деятельности – это живопись или коллажи. Даже ваши фотографии напоминают коллаж. Есть ли что-то конкретное, что привлекает вашу камеру?

Я ищу то же самое в фотографии: что-то непонятное, что-то вырванное из контекста.

Могут ли сообщения, которые вы отправляете при помощи ваших коллажей, быть ограничены изменением стилей в фотографии, картине или графическом дизайне?

Я этого не замечал, потому что на практике использую образы с разных периодов времени (иногда они относятся к предыдущему столетию), и я связываю их с собственной фотографией и теорией. Мой личный художественный выбор во время творческого процесса строится на подсознательном, ассоциативном и импульсивном мышлении. Я черпаю вдохновение в глубинах нашей общей памяти с целью достижения «эстетического удивления».

Кинорежиссер Андрей Тарковский сказал: «Все искусство, конечно, интеллектуально, но для меня все искусство и кино еще больше должны быть эмоциональными и попадать прямо в сердце». Вы отдали должное Тарковскому с Норико Окаку фильмом с движущимися изображениями «Mirror by Mirror». Это не было похоже на работу, которая нуждалась в интеллектуальной оценке. Казалось, что это больше похоже на портал для эмоционального переживания. Для меня это было похоже на проведение воскресенья с моей семьей в гостиной моего детского дома. Вы вообще стремитесь к эмоциональной, а не интеллектуальной привлекательности? И какова ваша связь с Андреем Тарковским?

О, спасибо за правильное слово. Связь…вот как я себя чувствую. Думаю, я узнал о нем, прежде чем смог оценить его гениальность. И это то, что, вероятно, произошло со многими другими людьми. Я люблю ваш пример с воскресеньем в детстве. Мы все оттуда. Это, вероятно, единственная распространенная вещь для всех людей. Позже мы учимся и учимся, но мы теряем способность «действовать так, чтобы попадало в самое сердце». Плохо ли это? Нет. Потому что есть много людей, которые этого не делают. В противном случае у нас не было бы этого диалога. Это только эмоциональная ценность, на которую я нацелен, но это не значит, что я не ценю интеллектуальную ценность в жизни. Это просто образ жизни для меня – быть эмоциональным.

Как вы относитесь к утверждению Тарковского о том, что фотографии слишком красивы, чтобы быть реалистичным изображением жизни? Согласны ли вы с его предположением, что искусство должно быть реалистичным и / или отражать жизнь?

Моя принадлежность к Андрею Тарковскому эмоциональна. Я его не изучал.  Посмотрите на его полароиды в книге «Белый, белый день». Они более чем красивы и отражают жизнь.

Я видел его полароиды, и они великолепны, но они отражают его жизнь. С другой стороны, немногие из ваших работ хороши, именно потому, что вы используете уродливые формы и неестественно объединяете объекты для создания неожиданных фигур и текстур из знакомых компонентов. Что бы вы сказали человеку, который думает, что искусство должно быть реалистичным, чтобы быть полезным для нас?

Насколько реалистична радуга или тень? Или тающий ледяной куб? Полезны ли нам эти наблюдения?

Точно так же Тарковский считал, что цвет в фильмах отвлекает от кино из-за чрезмерного внимания. Вы отразили это в «Mirror by Mirror». Данная философия находит свое отражение в другой вашей работе?

Определенно. Я осознанно работаю с черно-белыми изображениями, чтобы оставить какую-то «красоту» в стороне. Подобно живописи я использую «уродливые» цвета или формы, чтобы подчеркнуть красоту несовершенств. Извините, звучит немного банально, но я так себя чувствую.

Коллаж, по-видимому, является вашим предпочтительным методом приближения ко многим художественным формам. Даже ваш комплект одежды CLOSE UP AND PRIVATE для Jack Jones был похож на коллаж, «объединяя элементы, которые работают в одиночку и вместе». Что вы считаете универсально привлекательным в отношении коллажа?

Его ошибочную легкость. Его схожесть с жизнью – как калейдоскопическая трубка. Когда одна вещь меняет все изменения, навсегда. Его доступность для всех. Его возможность создавать новые истории.

CLOSE UP AND PRIVATE отражает стиль, который вы называете классическим — preppy. У вас есть устойчивое мнение о других стилях?

CUAP – это продолжающийся проект, цель которого уловить дух современного стиля. Благодаря деталям формируется сложный дискурс между одеждой, модой и изображением, предлагающий новые перспективы современной моды и самобытности. Это то, о чем говорит CUAP. Другие называют его preppy.

Рик Пойнор, который отредактировал вашу недавнюю публикацию, написал статью о вашей работе, в которой цитируется Stezaker: «Коллаж, предположил художник Джон Стейкер, может быть «стремлением к утраченному миру», который отражает универсальное чувство потери, однако среда «не о воображаемом извлечении прошлого, а о невозможности возвращения. Что вы думаете на этот счет?

Мне нравится то, что сделал Рик Пойнор. Я ценю его работу и согласен с «невозможностью возвращения» буквально и метафорически.

Вы задействуете много моделей для CUAP. Кто эти люди?

Мои дети: близнецы Эрик и Александра (26 лет). Мы начали, когда им было 17 или 18. Иногда к ним присоединяется их очень серьезный старший брат Филипп (29) или мой старый друг Альфред (93) или собака Эрика Маффи.

Сергей Святченко

Родился 7 октября 1952 в Харькове. Художник, живописец, фотограф, работает в жанрах коллажа, видео, инсталляции, фотографии. С 1990 года живет и работает в Дании. Член Союза датских художников и графиков (BKF). Лауреат Международной премии Yellow Pencil Award 2007 (Лондон). В 80-х был одним из основателей Центра современного искусства «Soviart» в Киеве и одним из главных организаторов первых украинских выставок современного искусства. С 1990 года участник многих коллективных и персональных выставок в Дании, Германии, Италии, Австрии, Франции, Великобритании, Канаде и США. Основатель художественной галереи Senko Studio, автор фотографического арт-проекта Close Up and Private. Считается одним из самых влиятельных и известных колажистов в современном искусстве.

Русскоязычная версия:
© Stacy Vorozhko Chernozem.info